Древнегреческий историк Фукидид (454 - 396 до н.э.), во имя исторической правды решительно отвергает все мифическое и сказочное. «События войны я не считал уместным излагать так, как услышал о них от первого встречного, или руководствуясь своим личным мнением; я присутствовал при них лично или, узнав от других, рассмотрел их одно за другим с максимально возможным усердием. Это было трудным делом, потому что очевидцы передавали события по-разному, как подсказывала им память и расположение к одной из воюющих сторон. Возможно, отсутствие сказочного сделает повествование менее привлекательным для аудитории, но мне будет достаточно, если его сочтет полезным тот, кто пожелает получить ясное представление о случившихся событиях и тех, идентичных или похожих, которые в том же самом или подобном виде могут произойти по свойству природы человека». Источник
Злоключения Раймонда Дарта, первооткрывателя австралопитека
Служители прессы, которые совсем недавно умоляли Дарта об интервью, теперь старались превзойти друг друга в остроумии по адресу юного «чудовища из Таунгса». В состязание включились даже респектабельный лондонский еженедельник «Spectator» («Очевидец») и консервативная газета «Могning Post» («Утренняя почта»). Конферансье разыгрывали друг с другом сценки на подмостках мюзик-холлов Британии: «Послушай, кто эта девушка, с которой я видел тебя прошлым вечером? Она что — из Таунгса?» Композиторы сочиняли песенки, посвященные обезьяне из Трансвааля. В парламенте, который заседал в Йоханнесбурге, один из депутатов, распаленный дискуссией, обратился к своему противнику со следующими словами: «Если это действительно так, как сказал почетный член Таунгса...» Оскорбленный парламентарий обратился с решительным протестом к председателю, который серьезно призвал «почетных членов обращаться к другим почетным членам, учитывая их внешний облик». Австралопитек приобрел такую известность, что даже путешествовавший по Южной Африке принц Уэлльский высказал милостивое желание осмотреть череп из Таунгса. В Йоханнесбурге он покровительственно заявил: «В Южной Африке я, кажется, ни о чем более не слышу, как о «бэби» профессора Дарта!»
Шутки шутками, но за ними определенно стояло нечто более серьезное. Недаром «Observer» («Наблюдатель») именно в это время обрушился на «дарвинистов и эволюционистов», а церковные круги выступили с «напоминанием» пастве о «божественном происхождении человека». Все это произвело нужный эффект: в медицинскую школу университета посыпались разгневанные и наполненные угрозами письма религиозных фанатиков. Вот один из образцов почты Дарта тех дней: «Как можете вы, с даром гения, вложенным в вас богом, а не обезьяной, изменить создателю и стать пособником дьявола, а также его послушным орудием?» Дело, наконец, дошло до призывов упрятать Дарта в дом для умалишенных...
Ларичев В.Е. Сад Эдема. Политиздат. Москва, 1980 г. с. 170-171.